Могла ли не начаться Вторая мировая?

Могла ли не начаться Вторая мировая?

Вторая мировая война, вспыхнувшая 75 лет назад, не должна была начаться: никто не хотел воевать, кроме одного человека - Адольфа Гитлера. Практически все европейские державы избегали войны до последнего: слишком еще ужасна была память о Первой мировой. Между тем, как ни парадоксально это звучит, остановить войну можно было только твердой угрозой ее начать: ведь поначалу нацистская Германия была уязвима, и, столкнувшись с реальной опасностью, Гитлер бы отступил.

После Первой мировой левый берег Рейна и полосу правого берега шириной в 50 км объявили демилитаризованной зоной. Через три года после прихода Гитлера к власти, 7 марта 1936 г., немецкие части демонстративно вошли в эту зону; Германия нарушила подписанный ею мирный договор. Французская армия имела полное право вышвырнуть немцев из Рейнской области. Немецкие войска, кстати, получили приказ не сопротивляться в случае столкновения с французами! Это был день, когда можно было изменить историю - требовались всего лишь прозорливость и мужество. Но в Париже не хотели конфликта, и этот день стал триумфальным для Гитлера. С каждым шагом вялые угрозы Запада производили на него все меньшее впечатление.

Шагом к войне стало требование Гитлера "восстановить справедливость и вернуть родину" немцам, которые после разгрома кайзеровской армии оказались вне Германии и были "лишены родины". Европа возражать не стала. В марте 1938 г. Австрия вошла в состав Германии. Теперь Гитлер заговорил о судьбе немцев, живущих в Чехословакии. В сентябре 1938 г. он потребовал, чтобы Чехословакия отказалась от Судетской области, населенной немцами. В противном случае грозил "освободить" судетских немцев с помощью вермахта.

И в Судетской области начались волнения. Еще недавно тамошние немцы требовали всего лишь широкой автономии в рамках Чехословакии. Теперь - воссоединения с Германией. Правительство Чехословакии ввело военное положение и обратилось к Лондону и Парижу за помощью. В Лондоне премьер-министр Невилл Чемберлен пригорюнился: демократической стране трудно затеять войну только для того чтобы помешать судетским немцам самим решать, какое правительство они желают иметь.

Послом Чехословакии в Англии был Ян Масарик, сын первого президента страны. Он горько шутил, что его главная задача: объяснять англичанам, что Чехословакия - это страна, а не экзотическая болезнь.

Чемберлен отправил Гитлеру телефонограмму, что готов вылететь - дабы найти мирное решение. Переговоры прошли. Гитлер был непревзойденным демагогом: "Три миллиона немцев оказались вне рейха, но им должна быть возвращена родина. Если британское правительство не принимает принципа самоопределения наций, не о чем вести переговоры". Чемберлен ответил, что он должен проконсультироваться с коллегами по кабинету. И Гитлер убедился: Чемберлен отдаст все, лишь бы не начинать войну. "Как бы мы ни симпатизировали маленькой стране, столкнувшейся с большой и мощной державой, - объяснял свою политику Чемберлен, - мы ни при каких обстоятельствах не можем позволить вовлечь Британию в войну только по этой причине".

Западные лидеры на конференции в Мюнхене согласились оторвать Судеты от Чехословакии и передать их рейху. По возвращении в Лондон Чемберлен отчитался в Букингемском дворце перед королем, затем созвал заседание кабинета и торжествующе потряс документом с подписью Гитлера: "Мы привезли из Германии мир! Я верю, что это мир на многие годы".

Только Уинстон Черчилль в те дни предвидел трагическую судьбу самой Англии: "Не думайте, что это конец. Это только начало. Первый глоток горькой чаши, которую нам предстоит испить, пока к нам не вернутся моральное здоровье и мужество и мы не восстанем за свободу, как в былые времена".

Он оказался прав. Проявив малодушие и нерешительность, британские политики опозорили себя и обрекли сограждан на смерть и страдания.

Гитлер сделал то, что казалось невозможным: включил в состав рейха Саар, Австрию и Судеты. Осуществил мечту немецких националистов - создал Великую Германию. С этой задачей не справился даже Бисмарк. Немцы были восхищены: великий фюрер брал верх над любыми другими государственными деятелями и получал все, что хотел.

Тут возникает законный вопрос: почему же западные государства шли на любые уступки? Надо сказать, что Первая мировая определила судьбу человечества больше чем на столетие. Это было саморазрушение Европы и бойня европейской молодежи. Война сокрушила уверенность Европы в собственных силах, породила массовое разочарование, десятилетиями определявшее настроения западного общества. Западные европейцы понесли в Первой мировой самые большие потери за всю свою историю. Тогда погибло вдвое больше британцев, втрое больше бельгийцев и вчетверо больше французов, чем во Вторую мировую.

Франция не забыла погибших. Воспоминания о Первой мировой - жизненно важный элемент национального самосознания. 11 ноября 1923 г. в Париже на могиле Неизвестного солдата военный министр Андре Мажино зажег "огонь памяти" в честь полутора миллионов павших французских воинов.

В Англии среди мобилизованных (в основном, рабочий класс) погиб каждый десятый. А среди офицеров, как правило, младших сыновей аристократических семейств, - каждый пятый! Никогда еще со времени войны Алой и Белой розы британская аристократия не несла таких потерь.

Поэт Редьярд Киплинг, певец империи, использовал все свои связи, чтобы его сына Джека - несмотря на сильнейшую близорукость - взяли в армию. Киплинг-младший погиб.

Во время Первой мировой, 31 мая 1915 г., немецкий дирижабль неожиданно появился над Лондоном и сбросил несколько бомб. От первой бомбежки погибли семь человек и тридцать пять были ранены. Такого еще не было - мирных горожан убивали далеко от линии фронта. После этого атаки с воздуха опасались так же, как сейчас атомной бомбы. Больше всего пугало химическое оружие. Лондонцы с ужасом представляли себе, как облака отравляющего газа накроют город, люди ослепнут и задохнутся.

Вот почему после Первой мировой Франция и Англия, боясь новой войны, приняли политику умиротворения агрессоров: пусть делают что хотят, лишь бы нас не трогали!

Зная эти настроения, Гитлер исходил из того, что может действовать нагло и бесцеремонно: Париж и Лондон ни на что не решатся.

Французы же укрылись за линией укреплений протяженностью в тысячу км. Но "линия Мажино" обеспечивала лишь психологическую, а не реальную безопасность, как стало ясно в мае 1940 г., когда немецкие танки прорвались к Парижу. Главная причина стремительного разгрома - победившая в Первой мировой Франция смертельно боялась Германии. Это был парализующий страх.

Последний шаг к мировой войне Гитлер сделал, когда уверился, что его противники, слабовольные и нерешительные, не смогут объединиться для противостояния. И принял окончательное решение: первый удар он нанесет по Польше. Реакции Англии и Франции Гитлер не боялся - пребывал в твердой уверенности, что западные демократии не решатся воевать. А вот как поведет себя Сталин, этого он не знал. Если СССР окажет Польше военную поддержку, исход военной кампании может стать неопределенным.

Ситуация в Европе накалялась. Сталину предстояло определиться, кого поддерживать - Гитлера или западные демократии?

Советские историки утверждали: пакт с Гитлером сорвал образование единого антисоветского фронта. Москва хотела объединить Европу против фашизма, но западные державы не пожелали объединяться с СССР и надеялись натравить на него нацистскую Германию. Поэтому пришлось подписать пакт с Гитлером...

В реальности изоляция Союзу не грозила. Объединиться с Гитлером демократии Запада не могли. Другое дело, что они страстно не хотели воевать и шли Гитлеру на уступки, надеясь, что фюрер удовлетворится малым. Но уступать и становиться союзниками - это принципиально разные подходы к политике.

В представлении западного мира СССР мало чем отличался от нацистской Германии. Для западных политиков Сталин был ничем не лучше Гитлера. Советского вождя не воспринимали как надежного союзника, на чье слово можно положиться. У многих европейских политиков была циничная надежда столкнуть между собой двух диктаторов - Гитлера и Сталина: пусть сражаются между собой и оставят остальной мир в покое. Точно так же столкнуть своих противников лбами надеялись в Москве.

В 1939 г. СССР оказался в выигрышном положении: оба враждующих лагеря искали его расположения. Сталин мог выбирать, с кем ему пойти: с нацистской Германией или с западными демократиями. В августе Сталин сделал выбор.

Многие и по сей день уверены в его мудрости и прозорливости. Но это решение, напротив, наглядно свидетельствует о его неспособности оценить расстановку сил в мире, понять реальные интересы тех или иных государств и увидеть принципиальную разницу между демократией и фашизмом. Сталин совершил ошибку, которая обошлась России в десятки миллионов жизней.

Запад, презирая реальный социализм, вовсе не ставил своей задачей уничтожить Россию. Он не мог стать другом сталинского режима, но и не был врагом России. А вот для Гитлера Россия была врагом. С первых шагов в политике фюрер откровенно говорил о намерении уничтожить большевиков как источник мирового зла. Нападение на СССР страну было для Гитлера лишь вопросом времени.

Советские историки утверждали: вот не подписали бы пакт в августе 1939 г., Гитлер бы сразу на нас напал. Но в 1939-м он не мог этого сделать. И не собирался. В нашем распоряжении все документы Третьего рейха. Нигде нет упоминания о возможности боевых действий против СССР той осенью. Возможности вермахта и состояние экономики Германии в тот момент позволяли вести только короткую войну с более слабым противником - Польшей. Ни с военной, ни с внешнеполитической точки зрения Германия не была готова противостоять СССР.

23 августа 1939 г. в Москву, к изумлению всего мира, прилетел министр иностранных дел нацистской Германии. Сталин, Молотов и Риббентроп все решили в один день. Это были на редкость быстрые и откровенные переговоры. Коммунисты и национал-социалисты распоряжались судьбами европейских стран, не испытывая никаких моральных проблем. Сразу же договорились о Польше: это государство должно исчезнуть с политической карты мира. А ведь это был естественный барьер между нацистской Германией и СССР.

Риббентроп предложил поделить Польшу в соответствии с границами 1914 г. Но на сей раз Варшава, которая до Первой мировой входила в состав Российской империи, доставалась немцам. Сталин не возражал. Он сам провел толстым синим карандашом линию на карте, поделив Польшу между двумя державами.

Некоторые историки говорят, что пакт Молотова-Риббентропа мало чем отличался от Мюнхенских соглашений. Отличие есть. Западные державы отказали Чехословакии в помощи, но не отправили свои войска, чтобы участвовать в уничтожении этого государства...

И вот 1 сентября 1939 г. Гитлер напал на Польшу. 3 сентября Франция и Англия, выполняя обещание защитить Польшу, все-таки объявили войну Германии. Воевать по- настоящему западные державы не собирались, но дальше отступать было невозможно, позорно! Гитлер заявил о своих претензиях таким вызывающим образом, что ничего не оставалось, кроме как сражаться с ним.

Чем дело кончилось, знают все...

http://echo.az/article.php?aid=71738