|
Сталин, конечно, является главной сакральной фигурой отечественной истории и культуры ХХ и XXI века. Именно как сакральную фигуру советской и постсоветской эпох его только и возможно осмыслить и понять.
В этом качестве он и велик, и страшен; вызывает восхищение и ужас; кажется загадочным и непостижимым и в то же время создает впечатление исключительной ясности и простоты. Его обожали и проклинали, ему приписывали все достижения и победы, но в то же время его же обвиняли во всех неудачах и провалах, ошибках и преступлениях. Он владел безраздельно душами и телами миллионов людей, и многие сами отдавались ему во власть – душой и телом.
Культ его личности, названный после его смерти, в оправдание всеобщему раболепству, «культом личности», и в самом деле был религиозным феноменом, но феноменом светской религии. В нем видели земного бога и поклонялись ему, как Богу. Он казался при жизни бессмертным, но после его загадочной смерти ему было уготованобессмертие еще более буквальное и непостижимое.
Сакрализация вождя, как в свое время фараонов, месопотамских царей и китайских императоров, свидетельствует о глубокой архаичности и традиционности этого феномена, масштабы которого фантастичны, особенно в контексте ХХ века. В этом качестве Сталин во многом и сегодня продолжает свое политическое и культурное существование, глубоко укоренившись в памяти народной как всесильный демиург эпохи своего имени, простирающейся с конца 1920-х гг. до 1953 г. Его гигантская тень до сих пор отбрасывается советской цивилизацией почти на целое столетие вперед, не столько объясняя прошлое, сколько предсказывая будущее.
Вокруг имени Сталина складывалась и до сих пор складывается многоярусная, разветвленная мифология, не подлежащая какой-либо проверке и верификации.
Дореволюционная подпольная работа, участие в Октябрьском перевороте, победа Красной Армии в Гражданской войне, восхождение к высшей власти, индустриализация и коллективизация, культурная революция, руководство Великой Отечественной войной и послевоенным строительством, начало холодной войны, кампания против безродного космополитизма и низкопоклонства перед Западом, дело «врачей-убийц» – на всех этапах его истории слова и дела Сталина обрастали множеством версий и интерпретаций, становившихся составными частями культурной памяти о сталинской эпохе и ее месте в «большом времени» отечественной и мировой истории. Но культурная память – сама многослойна и многозначна, и в ней позитивные суждения и оценки уравновешивают негативные, образуя сложное, амбивалентное целое, за которым стоит не столько сам Сталин как человек и политик, сколько множество людей, выражающих свое разнородное отношение к Сталину и его эпохе.
И в той мере, в какой нам вспоминается не только сама сталинская эпоха, составляющая яркое и могучее звено всей советской цивилизации, но и вся эра советского; в какой ее позитивные и негативные оценки соотносятся с представлениями о советской цивилизации и культуре как уникальных феноменах глобальной истории и мировой культуры, – в такой именно мере нам представляется и Сталин – как символ советского строя, как творец новой, невиданной советской цивилизации, как сгусток противоречивых смыслов советской культуры. Демиург и Верховный главнокомандующий Советского Союза, Сталин неотделим от всего советского в ХХ веке и от рецидивов и реинтерпретаций советизма в постсоветскую эпоху конца ХХ – начала XXI вв.
Защищая и оправдывая «Советское» от всевозможных посягательств на его догматику, символику и ритуалистику, мы – вольно или невольно – оправдываем, защищаем и утверждаем сталинскую правоту и неправоту как феномен советской культуры, как механизм советской цивилизации, как смысловой фокус «советскости», выношенной всемирной историей. Сталин жив в отечественной истории, пока жива, в тех или иных формах, советская цивилизация и культура, советский политический строй, советская идеология.
Кондаков И.В.
|