Де Голль в Коломбэ

Де Голль в Коломбэ

«Случилось то, что должно было случиться. Французы в настоящее время в своем большинстве еще не стали таким народом, который в состоянии отстаивать утверждение Франции, за которое от их имени я боролся тридцать лет. Но то, что было сделано, сначала во время войны, а потом в течение последних одиннадцати лет, имеет такой размах, что только будущее его оценит. Тот посредственный период, в который теперь вступает наша страна, лишний раз докажет это», – написал де Голль сестре спустя несколько дней после отставки. Нуждаясь в смене обстановки, чтобы отвлечься от тяжелых дум, де Голль отправился в сорокадневное путешествие по Ирландии.
Вернувшись в Коломбэ, почти все свое время де Голль посвящает работе над мемуарами. Книга должна была охватить весь период президентства и составить три тома. Генерал хотел оставить миру письменное свидетельство о своей деятельности на службе любимой Франции.
Жизнь в Коломбэ текла скорее уединенно: кроме детей и внуков, которых де Голль всегда был рад видеть, он принимал лишь двух своих секретарей, Пьера-Луи Блана и Ксавье де Боленкура, которые подбирали документы для воспоминаний генерала и выполняли всю вспомогательную техническую работу по тексту. Блан говорил, что именно в 1969 году де Голль как нельзя больше походил на «короля в изгнании». Впрочем, изгнание было добровольным – желающих навестить де Голля в Коломбэ было предостаточно.
В 1970 году де Голль согласился на предложение издательства «Плон» опубликовать его речи и послания в пяти томах. Работы прибавилось, а генералу уже исполнилось 80 лет, и возраст давал о себе знать.
Весной был в общих чертах закончен первый том воспоминаний, «Возрождение»; вышли в свет две книги «Речей и посланий» — «Во время войны» и «В ожидании».
Ненадолго съездив отдохнуть в Испанию, де Голль возвращается к работе. В течение нескольких месяцев вышли в свет оставшиеся три тома его «Речей и посланий» –  «Возрождение», «С усилием» и «В конце пути». Вчерне готов набросок второго тома мемуаров, «Усилие». Однако дает себя знать постоянная напряженная работа – сил становится все меньше. В октябре вышел в свет первый том «Мемуаров Надежды», охвативший 1958–1962 годы, и де Голль с удовольствием подписывал подарочные экземпляры.
Вечером 9 ноября 1970 года, после обычно проведенного дня,  у де Голля случился внезапный разрыв аорты. Смерть наступила мгновенно.
На следующий день его дома, облачив в форму бригадного генерала, положили в простой деревянный гроб. В руки ему жена вложила четки, освященные папой римским Павлом VI. Проститься с мужем Ивонна позволила только родным. Крышку гроба сразу закрыли. В это самое время президент республики Жорж Помпиду объявил по радио и телевидению: «Француженки, французы. Умер генерал де Голль. Франция овдовела».
12 ноября гроб с телом де Голля установили на бронетранспортер, накрыли национальным флагом, и машина медленно двинулась под траурный колокольный звон к церкви Коломбэ. По всей дороге молча стояли люди — министры, соратники, писатели, журналисты, простые французы. После отпевания двенадцать юношей деревни понесли гроб с телом де Голля в последний путь. Генерала похоронили, как он завещал, «без музыки и фанфар», только в кругу родных и близких. Он упокоился на деревенском кладбище Коломбэ, рядом со своей дочерью Анной.
В тот же день в столице Франции в соборе Парижской Богоматери главы 84 государств присутствовали на траурной мессе в память о де Голле. Вспоминая этот день, президент США Ричард Никсон сказал, как во время церемонии он осознавал, что мир покинул последний исполин мировой политики. Потом Никсон добавил: «Де Голль не нуждается в памятнике, потому что он сам — монумент. А творение его рук — Франция».
















Шарль де Голль скоропостижно скончался 9 ноября 1970 года от разрыва аорты в своем Коломбэ-де-лез-Эглиз. После отпевания в Соборе Парижской Богоматери — главном католическом храме Франции — похоронен 12 ноября на деревенском кладбище. Если в Париже с генералом де Голлем прощались тысячи французов, то непосредственно на похоронах, как того требовало завещание, присутствовали только его ближайшие родственники и соратники по Сопротивлению.